|
Игорь Чудиновских
Дойти до моста
(отрывок из повести)
По обеим сторонам
железнодорожного полотна тянулся унылый осенний худосочный осинник пополам с
березняком. Пробираться по нему не было никакой охоты, и они шли по шпалам,
хотя здесь очень часто попадались глубокие воронки, полные холодной волы.
Вечерело. Они шли молча. На том,
что был подлиннее, болталась серая шинель без погон с поднятым воротником. На
спине покачивался горб рюкзака. Тот, что покороче, был одет в камуфляжную
куртку и такие же штаны, заправленные в высокие ботинки. Он шёл налегке.
Они как раз миновали очередной
покосившийся километровый столб, когда короткий остановился и протянул руку:
– Смотри. – В наступавших
сумерках впереди нечётко обозначился чёрный прямоугольник. – Вагон, а может, и
поезд. Похоже, станция близко.
Длинный ответил кивком.
Короткий оказался прав. В скором
времени они пошли вдоль долгого ряда вагонов, бывших когда-то пассажирскими.
Сквозь битые стёкла окон просвечивало серое небо, уцелевшие кое-где двери были
полуоткрыты. Пару раз им попались валявшиеся на земле возле вагонных тамбуров
остатки чемоданов. Короткий раз шагнул к одному такому вагону, но длинный его
остановил.
– У нас нет оружия, – бросил он.
Незадолго до конца ряда рельсы
начали ветвиться и, когда вагоны кончились, они шли вдоль удивительно целой
пассажирской платформы. За ней просматривались серо-чёрные остатки домов.
Платформа закончилась спуском и
самим станционным зданием. Вернее, тем, что от него осталось – четыре стены с
дырами окон и дверей, покрытые крышей. Однако выцветший флаг всё ещё развевался
на кронштейне.
Короткий показал на флаг:
– Что это?
– Здесь были мы.
– Здесь?
– Здесь. И не надо больше глупых
вопросов. Лучше поищи место. Надо ночевать. До моста ещё километров пятьдесят
топать.
За зданием обнаружилось разбитое
шоссе, пересекавшее пути. Около перекреста, перегородив дорогу, стояла пушка с
продырявленным щитом. Стояла она, судя по всему, давно. Валявшиеся неподалёку
гильзы успели покрыться ржавчиной. Длинный задумчиво покатал одну из них:
– Славная четвёртая бригада
– Что?
– Ничего. Пойдём обратно.
Темнеет. Надо найти угол.
Внутри здания было мало света, но
они сумели отыскать среди обломков досок и штукатурки относительно чистый угол.
Короткий, впрочем, садиться не стал, а начал собирать в кучу всякий деревянный
мусор. Насобирав, поднёс к дровам зажигалку и уже хотел чиркнуть ею, но вдруг
остановился. Поднял голову и длинный. Они переглянулись, а затем короткий
медленно и бесшумно выпрямился и, двигаясь, как в замедленной съёмке, начал
красться к двери. Внезапно он выбросил руку за стену и вытащил оттуда какое-то
существо в длинном армейском бушлате. Существо не сопротивлялось, когда его
волокли поближе к свету. Через минуту выяснилось почему. Это была девочка лет
двенадцати. Но она смотрела не на них. Она смотрела только на рюкзак. Уловив её
взгляд, длинный расстегнул ремни рюкзака и, покопавшись, извлёк буханку. Затем
нашарил в кармане нож и одним ловким движением отделил осьмушку. После чего
протянул хлеб девочке.
– Ещё чего… – начал было
короткий, но длинный так посмотрел на него, что тот умолк.
Схватив хлеб, девочка метнулась в
проём, и было слышно, как она торопливо пробирается по мусору. Когда её шаги
стихли, короткий пожал плечами:
– Зря это. Нас только двое и нет
оружия. А она может привести людей. Мы же не смотрели в посёлке.
– Брось. Никого здесь. А если и
есть, так одно старичьё. Сидят по подвалам, как кроты, и нос бояться высунуть.
Был бы посёлок чей-то, мы бы тут не сидели.
– Нет, надо глянуть. Мало ли…
– Мало ли, мало ли… Разведкой ты
был, разведкой и остался. Да иди, иди. Я уже не лейтенант.
Короткий тенью выскользнул в проём.
Вернулся он довольно быстро, причём, возвращаясь, нарочно шумел как можно
громче. Так что длинный, вскочивший на шорох, успокоился и снова сел.
– Убедился?
– Так точно. Посёлок – одни
трубы. Даже дымом не пахнет. Странно, станция – и никого.
– На мосту националы сидят, вот
здесь и нет никого. У кого мост, у того и дорога. Ладно, зажигай. Есть охота.
Короткий зажёг огонь. Из рюкзака
были извлечены хлеб, фляжка, банка консервов, немедленно поставленная греться.
Костёр очертил световой круг, отбросил темноту за стены, сделал её там
абсолютно чёрной. В его колеблющемся свете девочка появилась вновь. На это раз
за её руки держалось двое существ поменьше. Им бушлаты доходили вообще до
пяток. Дети остановились у границы света и молча смотрели, как длинный и
короткий таскают из банки тушёнку.
Через несколько минут короткий
отбросил ложку:
– Чёрт, не могу я так есть. Кусок
в горле застревает.
Длинный усмехнулся:
– Ну вот, и люди пришли. Страшно,
да? Сейчас в плен возьмут.
Короткий вдруг махнул рукой:
– И-э-э-э-х!
Затем решительно отхватил от
буханки половину, вывалил на хлеб остатки мяса и протянул всё это детям:
– Лопайте!
Удивительно, но дети не
набросились на еду. Девочка взяла хлеб и осторожно разделила его на три части –
две побольше, одну поменьше. Больше части она отдала малышам, и только после
этого все трое принялись очень медленно жевать.
Доев, дети внезапно вспорхнули и
исчезли в темноте. Впрочем, они тут же вернулись и подошли поближе к огню.
– Похоже, сестра с братьями, – заметил
короткий. – Ё-ё-ё-…лки! Смотри!!!
В протянутых руках малышей были
зажаты гранаты.
Дальше всё произошло очень
быстро. В воздухе мелькнули шинель и ботинки, а затем послышался хруст песка.
Отбежав немного, они
остановились.
– Вот тебе и люди.
– Чёрт, рюкзак остался.
– Да ладно. Живы – и то хорошо.
– Нет, надо вернуться. Без жратвы
не дойти.
– Ты чего? Совсем? У них четыре
гранаты.
– Хотели бы взорвать – кинули
из-за угла или вслед. А так всё спокойно.
– Да-а. Что-то тихо. Надо
посмотреть.
Встав слева и справа от окна, они
одними глазами заглянули внутрь. Дети спокойно сидели у костра, изредка
подкладывая туда щепочки. Короткий посмотрел на длинного, но тот уже принял
решение. Вскочив в окно, он осторожно взял детские руки в свои. Дети очень
охотно отдали гранаты ему. Длинный посмотрел на них и облегчённо вздохнул.
– Коля, – негромко позвал он. –
Влезай. Это вроде «спасибо» за хлеб. Чека на месте.
|
