|
|
Анна Блудная
Игра в Истину
Я знаю великую тайну. Смотри мне в глаза, прохожий.
И ты прикоснёшься к истоку, тому, что тебе не известен.
Тони в моём радужном танце, почувствуй конец печали.
Я твой белокрылый ангел, твой демонический вестник.
Разница расстояний между большим и средним теперь
Не имеет значений. Ничто не имеет значений.
В несуществующем мире, где вы никогда не рождались,
В иллюзиях параллелей вы не были и не стали.
В пустотах вселенских истин вы создали звёздное поле.
Вы сами придумали счастье и рьяно в него играли,
Когда оно вам надоело, вы, люди, создали горе.
Смотри в мои звёзды, странник. Вспомни, как на закате
Ты сам рисовал их кистью на лике моём, чтоб нынче
На бледном небе рассветном ещё полусонным взглядом
На миг задержаться, вспомнив, и сладко во сне забыться.
Я тайну тебе открываю, когда ты в глаза мне смотришь,
Ты её забываешь, как только закроешь глаза...
Вхождение в отражение
Ты вошла в мою жизнь, я тебе
Разрешаю остаться
В этот миг, когда некому верить,
Когда хочется плакать, а нужно
Смеяться,
Когда сомкнуты болью сведённые губы
И плотно захлопнуты двери.
Я не знаю, насколько важна для тебя
Наша встреча,
Да, возможно, она ничего и не значит.
И, к тому же, ты любишь покой,
А я – просто ветер, ненавидящий слово «нормально»
И запах помады.
Одиноко, как где-то в пещерах аскету.
Даже хуже, с ним есть его Бог,
Позволяющий верить, быть рядом.
Я одна. По утрам незнакомые лица в
Отраженье зеркал
Провожают внимательным взглядом.
Слышишь, хлопают ставни твоих
Не распахнутых окон,
Гулкий звон: разлетаются в клочья
Железные дверцы,
Разбиваются старые мысли и догмы,
Пробуждая желание жить и кому-то
Дарить своё сердце.
Газетная вырезка
«Происходящее считать недействительным,
Упоительно-отвратительным,
Нереальным и незамеченным,
Засекреченным,
Обесцвеченным,
Затворенным в углах нереальности,
Не найденным упрямой банальностью…»
– Так писали в газетах жители,
Затворенные в чреве обители,
Находясь у бездонной пропасти
В рамках неимоверной жестокости.
«…Утро признано незаконным,
Миру стоит остаться тёмным,
Неосвещённым,
Несотворённым…»
Свет – призрачный признак свободы,
Его запретили к показу…
Газетные вырезки клеят на стены,
Возможно, на солнце они не похожи,
Но всё же…
Рабыня плоти
Я становлюсь рабыней удовольствий
И беспощадно пряными ночами,
Навеки отданными зову плоти,
Сливаюсь с робкими тенями.
Храню в ладонях струйки пара –
Горящее дыхание дракона,
И телом заглушаю звуки ада,
Болезненно скребущие по горлу.
Отдавшись темноте, считаю тени,
Бесследно исчезающие на рассвете,
Свиваю гнёзда из листочков Камасутры
И поджигаю, превращая в прах и пепел.
Ледяное Стальное Безумное
Одиночество. Вечное. Дивное.
Только ты не захочешь взаимности.
Не попросишь Любви, нелюбимое,
Не обманешь без необходимости.
Страстным стоном не станешь преследовать,
В ночи, только тебе посвящённые,
Ты не будешь мне соболезновать,
Проникая в глаза обречённые.
Ты не станешь молить о прошении,
Одиночество. Древнее. Юное.
В своей истинной безупречности
Ледяное. Стальное. Безумное
Вакуум
Твой ответ «нет» мукам разума,
Ночная тоска застигла врасплох.
Можно дойти до маразма.
Можно, но вакуум…
Осколки. Пальцы в царапинах,
Оледеневший зрачок,
Можно достигнуть оргазма.
Можно, но вакуум…
Призраки сходят с картин,
Сколько цинизма, сарказма,
Целятся – прямо в висок,
Можно увлечься соблазном.
Можно, но вакуум…
Вакуум. Вакуум. Вакуум.
Стёр твоё имя в песок.
Когда умирает Бог
Бог умирает, когда...
Когда в бога никто не верит.
Сидит на пороге небес
И ждёт поклонений.
Бог умирает в объятьях мечты.
На пороге нового дня.
В предвкушенье своей пустоты.
Шрамы – пресыщенным
Я видела в ваших глазах
Желание. Страх.
Мне страстно хотелось
Отметить вас болью.
Оставить на память
Вам шарф…
Но я не ношу шарфов
И поэтому – шрам…
Тонкой кистью когтистой
И бархатной сделать
Повязку на рану,
Её оросив
Беспощадной слезою,
Сжав ваши рёбра,
Тискать вас, тискать,
Испачкаться вашей
Испорченной кровью.
Я властью своей
Заклинаю молчать.
Поток ваших слов
Вызывает презренье
И чёрную злобу,
Костров моих чад,
И ненависть,
И отвращенье.
Мне необходим
Ваших нервов клубок,
Намотанный на
Кулаки восприятия
И ваших волос
Редеющих клок,
И клык ваш,
Отточенный,
Словно клинок,
И плоти горячей
Я вырву кусок,
Вы сами, с улыбкой,
Его мне подарите.
Ваш мазохистский,
Истерзанный разум,
Вином отшлифованный,
Пылью присыпанный,
Могу подарить вам оргазм,
Но я не ношу шарфов
И поэтому – шрамы
Оставлю на вашей
Коже пресыщенной.
Пой!
Легендой стану для тебя и твоих фрейлин.
Впрысну яд обжигающий под кожу.
Миндалины сдобрю коктейлем,
Ибо хочу, чтоб ты пела…
Пой. Буду летать для тебя осторожно.
Пыль не смахну с твоих ног. Опыляйся.
Перья растущие не состригу на подушки.
Дыханьем холодным твою распахну рубашку.
Взглядом зажгу и зрителем в первом ряду
Твою песнь буду слушать.
Дар
Подари мне рожденье.
Притворись, что ты подарила.
Что жила я в чреве твоём.
Ты ждала. Ты носила
Моё хрупкое тело в себе,
Теперь ты узка.
Я вхожу в тебя лишь по запястье.
Притворись, хоть на миг,
Что беременна мной,
Моё тонкое счастье.
Притворись, что хотела меня,
Но не так, не зубами.
Откровенно вонзая
Их в мою спину и плечи,
Не ночами, а днями.
Не со страстью.
С нежностью нечеловеческой.
Подари мне рожденье.
Впервые. Наблюдай
Несуразность движений,
Несвязные речи.
Возрождённой тобой.
Твоим телом исторгнутой,
Великолепной и вечной.
Притворись. На мгновенье,
Когда я вхожу в твоё тело,
Что оно было раньше просторно,
Что в нём я жила
Твоей частью беспомощной
Робкой. Несмелой.
Подари мне рожденье.
Притворись, что ты подарила.
Осенним звёздам
Весной вдруг захотелось ранней осени,
Вдохнуть уставшего асфальта сырость.
Найти в подвале, меж варенья, плесени,
Втереть в виски, чтоб листопады снились.
Весенний возрождённый горизонт
Сменить на небо злобное и низкое,
Располосованный улыбкой рот –
На губы, сжатые от грозового выстрела.
И утренние росы на головках одуванчиков
Оставить здесь резвиться с осами,
И в паутине чердака играть со звёздами.
|
|
|
