|
Александра МАЕВСКАЯ
Русская тоска
Я порою размышляю
У открытого окна.
Что же нас объединяет?
Что есть русская тоска?
Мы все дети серой вспышки,
Но она давно мертва,
Наградила без излишка
Кучей дыма и стекла.
Поминальня по уходу,
Как последнее «прости»,
Не подвластна переводу
На другие языки.
И беспечная панелька
Ненавидима близка.
И из серости, наверно,
Вышла русская тоска.
И она ютилась в прошлом
В долгих песнях ямщика,
«То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя»*.
То возьмёт краюху хлеба
«На приволь зелёных лех»**,
Не оставит даже следа,
Но вселяется во всех.
Попадает прямо в душу
То и скука, и хандра,
Вперемешку с тёплой грустью
Словом – русская тоска.
И глаза полны печали,
Зародилась в них слеза.
И о прошлом я скучаю,
Хоть там вовсе не жила.
Напевают ночью ветры
Древнерусские псалмы.
Мы теперь едины сердцем,
Мы с тобою так близки.
И теперь согрелись светом
Догорающего дня.
Обнимаю очень крепко.
Ваша, Русская Тоска.
*А.С.Пушкин
**С.Есенин
***
Остановка, овраг и поле.
Не родная, но близкая мне.
Закат расплескался узором,
Молочный туман по земле.
У дома пасется телёнок,
Могучею цепью звеня.
Малыш он совсем несмышлёный,
И как он похож на меня.
И костёр догорит уже скоро,
На небе седом облаков лоскуты.
У огня остались лишь двое –
Серое небо и сидящие мы.
За лесом раздалось волков завыванье,
Люди воют так тоже порой,
Но они имеют, помимо печали,
Одиночную камеру с вечной весной.
Одинокие странники жизни
Из начала в конец по прямой.
Навевает печальные мысли
Тот дешёвый дурной алкоголь.
А может, виной были песни,
Осенняя морось, облаков лоскуты,
Философия жизни и смерти
Иль скупая слеза на щеке?
Одиночная камера ночи
Где ни ветра, ни звёзд, ни луны.
Век деревни давно уж окончен,
И не слышится больше звенящей цепи.
И не слышится хохота юности,
Шумных попоек. Остановка пуста.
Круг друзей растворится, не сузится.
Ты один. Насовсем, навсегда.
Ты один, как туман и овраги,
Как на небе седом лоскуты.
И деревня большая оставит
Лишь на кладбище древнем кресты.
Прости меня
Мне не впервой читать псалтырь.
Так много горестных событий.
И от глубокой старины
В нём стали жёлтыми страницы.
Я вновь завешу зеркала
И соберу опять поминки,
И, видно, снова мне пора
Покрыться чёрною косынкой.
Мне не впервой варить кутью,
Покойник в доме не вновинку.
С любовью челюсть подвяжу
Всё той же шёлковою ниткой.
И с тихой горестью коснусь
Я твоего немого тела,
Три ночи с чувством помолюсь
От вечных мук во избавленье.
Потом я крестик положу
И белым саваном укрою.
Лампаду в комнате зажгу
И посижу одна у гроба.
Смотрю на твой усопший лик.
Все литию поют уныло.
Хочу услышать лишь на миг,
Что ты меня давно простила.
Ну а потом всё, как в тумане.
Пустоты вечности в душе.
Нет боли, траура, печали.
Лишь горсть земли держу в руке.
И вот закопана могила,
Поставлен крест у твоих ног.
Я, помню, жутко голосила
И обнимала рыхлый холм.
Я как очнулась, пробудилась,
В миг ожила моя душа.
И с болью жуткой прояснилось,
Что ты покинула меня.
Я всё лежала в исступленье,
Тряслась в безмолвии спина.
Хочу услышать на мгновенье,
Что я тобою прощена.
|
