|
Игорь ЧУДИНОВСКИХ
Если птица плавает, как утка…
1
Главный Наблюдающий Дома Душевного Покоя О Дэ
Рэхх медленно плыл по коридору. Настроение у него колебалось между «очень
плохим» и «отвратительным». Террафилия вообще вещь неприятная, а уж применять
Закон к террафилику – процедура нудная, глупая, а главное – безрезультатная.
Тетрис дважды обернулся вокруг звезды – а опекаемый всё так же упорно
отказывается признать себя тиммерианцем. Главный был почти уверен, что
террафилия неизлечима. Он даже не тратил на этого несчастного лекарства
(зачем?) и порой был готов отправить больного на планету его мечты. Но объявить
о своём бессилии? Внести поправки в Закон? Признать, что Чужие могут изменить
тиммерианца?.. Немыслимо! Закон существует пятнадцать миллионов лет. Каждый
тиммерианин, вернувшийся из другого мира, должен признать себя тиммерианцем и
обитателем Тетриса. Только такая мера (во всяком случае, так было объявлено)
позволяла удерживать равновесие на Тетрисе с его Свободой Формы. Причём сколько
времени уйдёт на процесс – не важно. Главное, что вернувшийся признал себя и,
значит, чужой мир не изменил его, и планета может противостоять влиянию Чужих.
Каждый. И террафилик тоже. Исключений не было. Потому-то и приходилось
повторять эти удручающие своим однообразием действия.
Миновав шлюз, О Дэ проследовал в Место Принятия
Решений. Подруга опекаемого уже ждала его. «Интересно, надолго её хватит? –
мельком подумалось главному. – Неужели только гражданский долг?.. Или…»
Он не успел додумать мысль. Часть стены исчезла
и в проёме, сопровождаемый двумя младшими служащими, показался опекаемый. Как
всегда, он пребывал в этой ужасной гуманоидной Форме – длинное туловище,
нелепые отростки в разные стороны, отверстия в них… О Дэ никак не мог
привыкнуть к ней и всякий раз вздрагивал.
Тяжело ступая по металлокерамическим плитам
пола, опекаемый привычно направился на середину Места, где стояло устройство
для сидения. Он называл его «креслом». О Дэ опять покоробило: «Всё-таки, какой
нелепый способ передвижения. Ра-два, раз-два. Шумно, неэффективно, корпус
раскачивается. Почему же он не перейдёт в Энергетическую Форму. Что же такого
есть у Чужих?»
Между тем опекаемый расположил своё туловище в
кресле, служащие повисли рядом. Можно было начинать, хотя не хотелось. И так
было ясно, чем это закончится.
– Итак, опекаемый, – О Дэ привычно настроился на
Единую Волну. Он старался быть бодрым. – Признаёте ли вы себя тиммерианином?
Сидевший шумно выдохнул воздух:
– Как вы мне все надоели! Тысячу первый раз
говорю! Я – не ваш! Я – человек! Максим Ковалёв! Чёрт возьми!
Он стукнул одним из отростков туловища о кресло
и повис в воздухе.
– Обитательница Рэйди! – О Дэ решил не проявлять
никаких эмоций. – Кто, по-вашему, находится перед нами?
– Доктор, я сто раз вам отвечала, – устало
отозвалась Подруга. – Это муж мой, И Ду Туул…
– Врёшь, чёртов шар! – опекаемый подскочил в
воздухе. – Какой я тебе муж! Тьфу, видеть вас больше не могу!
Больше всего О Дэ претило говорить одно и то же:
– Опекаемый, вы утверждаете, что вы – землянин.
Тогда откуда у вас способность к левитации, которая для тиммерианцев является
врождённой? Вы опять нам её демонстрируете. У жителей Земли, к которым вы себя
причисляете, такой способности нет.
Опекаемый поспешно упал в кресло:
– Ну сколько раз вам повторять – не знаю!
Ударило током – и всё! Не знаю! Не помню!
В который раз всё повторялось. Настроение
испортилось окончательно. Главный знал, что сейчас последует, и речь его стала
безнадёжно-унылой:
– Опекаемый, вы обладаете врождёнными
способностями тиммерианцев – вы левитируете, и ваш мозг генерирует волны
пространственного возмущения. Вас признала ваша Подруга. Мы общаемся с вами на
Единой Волне. Этот способ коммуникации доступен только тиммерианцам. Знаете, на
Земле есть утверждение: если птица плавает, как утка, ныряет, как утка,
крякает, как утка, и её называют уткой – так это и есть утка. Не бойтесь
признаться, что вы больны. Сделайте это, и мы вам поможем.
Опекаемый резко встал:
– Я – Максим Ковалёв! Человек! Вы мне голову не
задурите!
Не дожидаясь ответа, он направился к выходу. Всё
было, как всегда. О Дэ дал знак, чтобы открыли выход.
– Скажите, доктор, он когда-нибудь вспомнит? –
вдруг поинтересовалась Подруга.
– Может быть, может быть, – машинально ответил
главный. Глядя на удаляющегося опекаемого, он подумал, что консилиума всё-таки
не избежать. Потом, спохватившись, решительно двинулся вслед за Рэйди.
|
